7 июня 2012 г. в Институте экономики и организации промышленного производства СО РАН прошла презентация исследования «Сибиряк: составляющие образа/особенности идентичности». Исследование, проведенное при поддержке Фонда имени Ф. Эберта (цикл «В поисках России»), представили социологи Новосибирского государственного университета Ольга Ечевская и Алла Анисимова.Они пришли к выводу, что во время переписи населения 2010 г. те, кто указывали национальность «сибиряк», не требовали признания отдельной нации, а пытались таким образом обратить внимание центра на проблемы региона и выражали «желание достойной жизни для людей, живущих в Сибири». Среди проблем часто называли кризис промышленности, низкий уровень жизни, отток кадров и снижение качества человеческого капитала, несимметричность миграционных потоков, «освоенческую» установку центра и т.д.
Оппонентом выступит Виктор Дятлов, профессор Иркутского государственного университета. Он, в частности, отметил, что необходимо выяснить, насколько «сибирская» идентичность является мотиватором жизненных стратегий людей, живущих в Сибири. Зачастую о ней вспоминают лишь тогда, когда про нее спрашивают. Хотя особенности «сибирского характера» (выносливость, прямодушие и т.д.) объективно существуют. Другие выступающие обратили внимание на то, что сибирская идентичность обычно выступает лишь как один из уровней самоидентификации, и проявляется в основном при противопоставлении центру как «значимому Другому».
Профессор АлтГУ Юрий Чернышов отметил полезность исследования, с главными выводами которого вполне можно согласиться. Однако степень репрезентативности опроса можно было бы повысить, если бы он проводился не только в крупнейших городах Сибири (Омск, Новосибирск, Иркутск), но и в «глубинке». Например, в Уймонской долине Республики Алтай, где до сих пор живут потомки старообрядцев, сохранившие многие мировоззренческие традиции первых русских переселенцев в Сибири.
Кроме того, он отметил, что для полноты картины необходимо учитывать новые попытки политического использования этой темы. Некоторые авторы сейчас пытаются возродить тезис о «Сибири как колонии», с вытекающими отсюда тезисами о необходимости перераспределения доходов и автономизации. Другие говорят, что понятие «сибиряк» устарело и отмерло, и что русских, проживающих за Уралом, надо считать «азиатами». Наконец, в общественном сознании все шире распространяется фобия «желтой угрозы»: на интернет-форумах, например, нередко высказывается мысль, что «чем меньше здесь останется сибиряков, тем больше будет китайцев».
Наконец, нужно учитывать и то, что многие сибирские регионы имеют собственную сформированную идентичность. Мои земляки, отметил Юрий Чернышов, предпочитают говорить не «я из южной Сибири», а «я с Алтая». Вполне можно говорить и об определенном «алтайском характере», черты которого хорошо выразили, например, Василий Шукшин и Михаил Евдокимов.
В целом исследование новосибирских социологов дает интересную «пищу для размышлений». К осмыслению его результатов было бы полезно подключить и других ученых-гуманитариев. Работа в данном направлении, несомненно, будет продолжена.